Как только по экрану начинает ползти вездесущий железный робот, сразу чуешь неладное: все железяки ведут тропой «аватаристых» существ и упираются в «Терминатора». Вот и крепкий крен режиссуры Бигилоу уперся в нечеловеческую мощь мужчины-терминатора-героя - Джеймса (Джереми Реннер). Для женщины-то такое соседство лестно, но мужчины из Реннера в ее руках не получается – он сам как из ребра: только и знает, что откровенно соблазнять… зрителя, режиссера, бомбы, арабов-таксистов… Проблема в самом понимании мужчины Кэтрин Бигилоу: «Потыкай… Да ладно, тыкай, представь, что это твой член. С моим ты точно не справишься, это же мой член». На сем собственно все мужское кино и заканчивается.
Однако очарованные критики не устают приписывать Бигилоу стальные авторские яйца, да еще и упирающиеся в Оскар - создается впечатление, что только за них Бигилоу и номинировали. Но в стали ли собственно заслуга? Упоминания по пять раз мужского полового органа, военный антураж и сцены типа мужики блох душевных гоняют, почесывая кулаками – за такое «Морпехов» Сэма Мендеса на Оскар не выдвигали, а ведь фильмы очень близкие по своей внутренней тематике и даже практически идентичные в прологах:
«Повелитель бури» - Упоение боем иногда приводит к страшной зависимости, потому что война – это наркотик.
«Морпехи» - Не важно, что делает человек, его руки всегда будут помнить оружие.
Похоже, что в идее картины Бигилоу решила потягаться с Мендесом, но не надо сцены ступора перед овсяными хлопьями – как выражения непригодности к мирной жизни, когда есть просто крупный план ветерана-вьетнамца в автобусе «Морпехов», залезшего чтобы только подышать духом войны… Зачем нужна сцена с возвращениями героя туда и обратно, когда уже заснят в «Морпехах» неизгладимый мираж пустыни на всю жизнь? Но Катя в интервью сквозь смех свистит, что чужих фильмов про войну все эти годы не смотрела (видимо только «Секс в большом городе»). И зря, может быть чему-нибудь научилась – и не было бы обязательных казарменных сцен спуска мужиками пара с задиранием друг перед другом солдафонских маек на «у кого загар темнее», призванных отразить особый надрыв и пробитые синяки и ссадины в душе от наркоты-войны. Все это снято с хилым ажиотажем, походящим на валяния престарелой 70-летней супружеской пары фигуристов в попытке изобразить на одном из супругов пируэт «ояоседлал» и перекинуть партнера в тройном тулупе за бордюр. Именно так выглядят тонкие нюансы психологизма в «Повелителе». Взрослые мужики-вояки в компании друг друга то изображают фигурное катание, то поддаются нешуточным страстям Кэрри и ее подруг из «Секса в большом городе» - когда черный как арабская ночь сержант, завидуя Джеймсу, отдается мелочным потугам подорвать говнюка втихую. В этом моменте Бигилоу исходит из чисто женской практики соперничества. Мужики, конечно, могут тихо ненавидеть друг друга, но недолго – скорее разукрасят друг друга кулаками, чем станут выжидать и ехидно посмеиваться, когда сучка сломает каблук и рухнет на мостовую, разбив силикон вдребезги. У мужика психофизиология другая: наступательная, а не выжидательная, оттого и входит в бой.
Со всею своей мускулинной режиссурой Бигилоу все же, видимо, рассчитывает на аудиторию любительниц различных саг про состояние луны, но никак не на разум. В интервью постановщица объявила, что в своем фильме воплотила параноидальное состояние сознания сапера. Паранойя выражается в болтовне Джеймса с младенцем? Или беготне по Багдаду за плохо сляпанной порнушкой? Филонтропическом собирании предметов «которые могли меня убить»? Бегают за порнушкой и коллекционируют хлам даже подростки - в чем же тогда паранойя? Паранойи стоило поучиться у «Морпехов» с их глючными и отчаянно-сюрреалистическими образами перепачканной в нефти лошади, сгорающих небес, черного песка и оргий с автоматными очередями в самое яблочко арабской ночи.
Спасти фильм может только одно – если он не про войну. Например, если главный герой Бигилоу мифологический образ повелителя молний со всеми сверхчеловеческими возможностями древних богов, как в кинокомиксе «Перси Джексоне»? Поэтому наш «Повелитель» испытывает совсем какое-то невоенное, мистическое чувство при виде багдадской взрывчатки: она провоцирует желание крепко обниматься с полированными бомбочками, любовно ласкать провода, удерживая бикфордов шнур зубами, и при этом ласково дразнить тротил малышкой. Пока «Повелитель» так любовно играется с минами, выездную палату саперов периодически окружает весь багдадский джихад, все видом напрашивающийся на нешуточный террор. Но ни разу американский, честный как знамя в звездочку, парень не поднимает свой ствол на местных: американцы только позируют им для ютуба. Страх очередного Гуантанамо для американцев пуще бомбы, разрывающей родной отряд в лохмотья. Вот какое правдивое кино. Есть даже одноногая кошка-инвалид и потные подтеки вокруг подмышек героя. Есть неожиданные сочувствия своему однополчанину и типичные пошлые радости из «рядового Райана». Очень правдоподобно после обезвреживания очередного минного поля герой выходит как после ударной брачной ночи. Прикурив от зиппы, смоля и выпуская дым колечками, придыхая: «Как же клево!» - мужские реакции и характеры Бигилоу словно списывает с бравых постельных сцен со своим знаменитым мужем.
Влияние мультимиллионера Кэмерона неизгладимо. Есть в фильме и его «Чужие» – их играют «черные» талибы-арабы. Кстати только инопланетным барьером можно оправдать странно-политкорректные объяснения военных с ними, установку контактов третьей, самой безопасной, степени и чуть ли не разыгрывание высадки на луну.
На почве Кэмерона прижился излюбленный Бигилоу стихийный американский дух: дурь серфингиста Бодхи прямо с «гребня волны» перекочевала в иссохшую иракскую пустыню. В этом, наверное, и состоит авторский почерк Бигилоу, который она таскает как любимый цветочный горшок из картины в картину: и вот Киану Ривз бросает нахрен в песок свой жетон и крестит волны, а умирающие от облучения русские подводники со своей трагической субмарины К-19 демонстрируют американцам голожопы. С тем же уровнем правдоподобности герой «Повелителя бури» носится по всему Багдаду в поисках малыша Бэкхема, который сплавил ему пару пиратских релизов порнушки. Такая молниеносная привязанность к маленькому дилеру-подкидышу либо вызвана злобой за пиратку, либо поисками режиссерской версии.
Истинный мотив тут кроется в народном голливудском приеме по вышибанию слезы: использование труда малолетних, драных, голодных и потерянных детей. Чего только стоит в «Списке Шиндлера» деточка-красноепятно, окончательно добившая зрителя. Дети и для проталкивания идей сгодятся. Под конец Бигилоу как раз через задушевную болтовню героя с младенцем выдает нам апофиёз военного экзистенциализма про как бы прибитые к полу деревянные игрушки взрослых, отчего даже мальцу остается только убиться игрушечной петрушкой… Финальное разжевывание грудничку экзистенций самого зрителя переносит в образ ребенка, которому открывают новую правду о душе, перетасканной на войне. Но в уши заливать свинец Оскара не получается, даже если тыкать призовым магнитом - оператором Кена Лоуча (Бэрри Экройд) с ручной камерой: дрожит, подкашивается, но картинка все равно вторичная – уже немодная репортажная съемка без вестибулярного аппарата, от которой даже сам Триер отказался.
Вторично все в этом фильме, кроме неадекватной логики. Вторичен костюм «повелителя», выглядящий как скафандр космонавта, высадившегося на луну. Уже где-то было минирование местной арабской Хиросимы с изобретательностью, достойной Нобелевской Премии за применение предметов не по назначению. Когда только успевают сидящие все время на своих коврах багдадцы так изощряться – неизвестно, но и это как-то вторично, как-то попахивает потом Рэмбо. Так и проходит все буйство-действо - с устойчивой фантастичностью нагло проституированного «Рядового Райана».
Проституированность понятна - признание в номинации режиссер для Кэтрин как смена пола, и получив заветную статуэтку можно будет легко ворковать: «О мой крепкий, всегда твердо стоящий Оскар!» Можно почивать с этим не ложащимся достоинством, как настоящий режиссер-аффтор. Но в чем достижения «Повелителя бури»? В жестокости темы скорее немытая мотыга в первопричинном месте Катрин Брейя может поспорить за надувшиеся режиссерские округлости. Видимо мотыга это сверхзаслуга, напугавшая даже металлического Оскара. Женщину-режиссера там жалуют всего лишь за смелую вылазку в картонные декорации военного павильона – она молодец, она смогла ступить на чисто мужское поприще. Вместо вязания носков женщина смогла на площадке сплести проводки взрывчатки! Вместо рождественской утки ухитрилась нашпиговать тротилом трупик мальчика! Это, наверное, самая увесистая мужская прелесть картины, но отцовство тут за сценаристом «Долины Эла» Марком Боалом, который подставил крепкое мужское Бигилоу в написании «Повелителя»: и вот Джеймс, запускает руку в нутро этого ребенка и проделывает те же прелести, какими баловались пацаны-солдаты из «долины». Но идею Бигилоу усыновила: видимо, этот образ призван вызвать ужас от предельного выражения того, в чем фигурально говоря «тельце» войны. Чадо могло бы впечатлить, но в тех же «Морпехах» были совершенно законнорожденные сцены откапывания трупов из песка и отсидки среди обгоревших тел, держащихся прах на пепле.
А тонкий психологизм перед лицом смерти и что бывает «когда стреляешь», выносит на общественность своими истериками Элдридж вовсе неуместно после «Тонкой красной линии», где Терренс Малик показал истый боевой дух: с тремором, поносом, дезориентацией на местности, блужданиями в стороны и блевотой от жажды боя. Не надо на крупных планах в Хаммере нам за жизнь гудеть, когда есть оскалившиеся взгляды «Морпехов», сходящие с ума солдаты у Малика – надо было отсматривать коллег, а не смеяться.
Психология Бигилоу-режиссера, пожалуй, отдает образцовой актерской игрой Голливуда конца 30-х годов века былого, способной передать разве что реалии немного освоившегося в социуме терминатора – характер из урановой стали, мотивация аватара. Экс-супруг Кэмерон, видимо, наградил-таки за время брака боевую подругу как триппером своей логикой: вроде человек, а сам синий-синий Аватар… Поэтому Бигилоу до корней своей краски остается постановщицей героическо-военных приключений, а не авторского кино.
Байка старая как Мир: нет ни одной женщины, за которой бы не СТОЯЛ мужчина, поэтому, чествуя Бигилоу, признаем Пигмалиона и в первую очередь сталь закаленных долгими и разнообразными сожительствами полушарий отца американской ударной кинокассы.
Рецензия Екатерины Лоно
ЛОНОРЕЙТИНГ:
Образность: 1\5
Реализация сверхзадачи, идеи: 0\5
Художественный посыл
Социальный: +
Экуменистический: -
Гуманистический: +
Психоаналитический: -
Философский: -
Новаторский: -
Оригинальность: 1\5
Использование киновыразительных средств
Операторская работа: +
Монтаж: -
Работа художника: -
Музыка: -
Цветовое решение: -
Световое решение: -
Актерская игра: -
бляаааааааааа...
г-жа лоно безнадежна, теперь это ясно. за такие, бля, рецензии... и не в том дело, что мне фильм очень нравится. просто... чо это за хуета?